ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА.
ПИСЬМО ВЫПУСКНИКА
К 75-летию физфака
Но позвольте сказать и неприятные слова.
Что поражает? Что производит даже отталкивающее впечатление? Возникают мысли: "Кажется, такого в наши годы не было! Как такое может быть в МГУ, на физфаке?"
Физфак, как и все, начинается с лестницы. Вероятно, постоянно входящие на физфак уже привыкли к виду лестницы, ежедневные проходы по ней не вызывают никаких чувств. Я же бываю на физфаке раз в 3-5 лет. Конечно, мы живем в другое время, даже в другой стране. Но неприятно проходить сквозь строй курящих девиц, подниматься по заплеванным ступеням...
Мат. В стенах МГУ он режет ухо. Мы к нему привыкли на улицах, рынках, на ТВ и в театрах. Но в МГУ? Здесь учились лучшие русские поэты! А сейчас мат. Не знаю, борются ли с ненормативной лексикой на физфаке, по крайней мере, результатов не видно. Но в некоторых вузах Москвы, прямо на входе висят такие простенькие объявления, предупреждающие, что использование подобной лексики грозит отчислением. Смотри, например, МГУПИ. И, знаете, удивительно, но помогает!
Холл ЦФА. Стенды с многочисленными фотографиями лауреатов, мемориальные доски. Стенд, посвященный участию физфаковцев в Великой Отечественной войне. Стенд студенческого творчества. Стенд объявлений учебной части. Раньше этих двух стендов не было, но они удачно вписаны в среду. В Зале создается атмосфера преемственности поколений. Удобные и строгие лавки со столиками у окон. Просторно. Светло. Из окон открывается чудный вид. Это вам не современное бездушное фойе какого-нибудь суперофиса. Это что-то святое! Думаю, подобные чувства испытывают многие выпускники физфака. Так, по крайней мере, и должно быть.
Но что это? Запах дрянного кофе и позавчерашних щей? Здесь?! В холле ЦФА!? Конечно, кушать, надо. В наше время здесь был просто буфет.
Но, дворяне, а выпускникам университета давалось потомственное дворянство, и, наверное, скоро будут давать опять, обычно разносили место готовки, трапез, работы и торжеств. Помните, флигеля рядом с основным домом?
Есть и другие пожелания-замечания, но говорить неприятные вещи родному физфаку в год 75-летнего юбилея трудно, как, впрочем, спокойно и конструктивно воспринимать критические замечания.
Вспоминаю свою физфаковскую "англичанку", которая говорила на русском со страшным акцентом. Увидев, по ее мнению что-то недостойное, она поднимала глаза и говорила: "Это же храм науки!" и добавляла, что-то, что мы не могли перевести.
Хотелось, чтобы к следующему визиту на физфаке к моим замечаниям всё-таки прислушались.
Г. Рудакова, выпускница 1987 г.