Визит профессора Х.О. Кнезера в СССР

К 85летию физического факультета

В 1961 году кафедрой акустики на физическом факультете МГУ заведовал известный ученый Сергей Николаевич Ржевкин. В сентябре этого года в СССР собирался приехать из Федеративной Республики Германии немецкий специалист по молекулярной акустике директор Физического института университета в Штуттгарте Ханс Отто Кнезер.

В кабинете у Сергея Николаевича Ржевкина. Справа профессор Х.О. Кнезер, слева профессор В.А. Красильников, посредине студентка Н.А. Мискинова.

В то время на кафедре акустики работала также доцент Калерия Андреевна Велижанина. Сотрудники кафедры знали, что ее дочь Наташа — студентка третьего курса факультета — прекрасно владела немецким языком. Ее иногда привлекали к работе переводчиком, поэтому и в этот раз Наташе предложили поработать переводчиком у профессора Кнезера. Деканат факультета дал на это согласие и освободил ее на время этой работы от занятий.

Каждое утро к ее дому, зоне «И» Главного корпуса МГУ, подъезжала черная служебная «Волга», в которую садилась юная Наташа, вызывая великое удивление у вечно сидящих на лавочках у подъезда старушек. Машина затем ехала в гостиницу «Украина», забирала Кнезера и везла его по разным московским институтам, где профессор делал научные доклады и общался со своими коллегами. Доклады Кнезера проходили с большим успехом.

Профессор В.Ф. Ноздрев

Несколько дней Кнезер провел в Московском областном педагогическом институте, где ему был оказан очень теплый прием со стороны ректора института Василия Федоровича Ноздрева, который, как и его гость, успешно занимался молекулярной акустикой и до этого работал на физическом факультете.

В Московском университете на кафедре акустики после доклада профессора Кнезера сотрудники кафедры устроили чаепитие в кабинете у профессора Сергея Ржевкина. Гостю показали недавно выпущенный альбом с фотографиями. В тот же день о показе альбома иностранцу кто-то известил спецотдел, и это послужило причиной неприятностей для Ржевкина. А как же, ведь среди фотографий было фото гидробассейна, что могло выдать участие кафедры в работах по оборонной тематике.

Академик Л.Д. Ландау

Больше всего Кнезер ждал встречи с профессором Львом Ландау. Они были знакомы по совместной учебе у Нильса Бора до войны. Немецкое физическое общество наградило в 1960 году Льва Ландау за особые заслуги в области теоретической физики золотой медалью Макса Планка. До того такой награды были удостоены самые выдающиеся физики, такие как сам М. Планк, А. Эйнштейн, Н. Бор, В. Гейзенберг. Эту престижную награду Кнезер должен был передать своему именитому коллеге. (Медаль имени Макса Планка (нем. Max-Planck-Medaille) — присуждается ежегодно, начиная с 1929 года, Немецким физическим обществом за особые достижения в области теоретической физики. Эта награда является самой значительной немецкой наградой в данной области. Она состоит из свидетельства и золотой медали с портретом Макса Планка. — Википедия).

О времени и месте встречи ученых Наташа договорилась с Ландау на лекциях по теоретической механике, которые он читал в Московском университете для студентов-физиков третьего курса. Ландау сказал, что может принять Кнезера в Институте физических проблем на Воробьевском шоссе, и назначил время встречи. При этом он спросил ее: «А какое Вы имеете отношение к Кнезеру?» «Я его переводчица» — ответила Наташа.

По дороге в Институт Физпроблем Кнезер сильно волновался, он вспоминал благословенные годы юности, проведенные вместе с Ландау у Бора в Копенгагене. «Наташа, — сказал он ей, — так же, как я теперь горжусь тем, что учился у великого Бора, Вы будете в дальнейшем гордиться, что слушали лекции великого Ландау» В назначенное время Наташа и Кнезер появились у Ландау. Увидев Наташу, Лев Давыдович сухо сказал: «Я в переводчике не нуждаюсь и прошу Вас побыть в коридоре». Наташа вышла из комнаты. И почти сразу за ней оттуда буквально выскочил изменившийся в лице Кнезер, бормоча: «Какой у него несносный характер!»

В машине по дороге в гостиницу профессор несколько раз бормотал себе под нос: «Профессор Ландау, конечно, великий ученый, но какой же у него невыносимый характер!» Наконец, он рассказал Наташе, что произошло в ее отсутствие: «Ландау сухо поздоровался со мной, взял медаль и ... не пожелал со мной разговаривать. Он только сказал, что не хочет общаться с немцем, работавшим на Гитлера. Но я ведь не работал на Гитлера. Я только жил и занимался наукой в Германии при Гитлере. Моя деятельность не имела никакого отношения к военной тематике. Да и как я мог покинуть Германию, имея четверых маленьких детей и прикованных к постели престарелых родителей? Да, конечно, Ландау великий ученый, но у него ужасный характер. Ведь он не дал мне даже возможности объясниться».

Визит Кнезера в СССР подходил к концу, и по этому случаю состоялся грандиозный банкет в ресторане «Прага», куда было приглашено около ста человек. Наташу Кнезер туда не взял, сказав , что ей, молодой девушке, не стоит находиться среди подвыпивших мужчин. Однако на следующий день после совместной неспешной прогулки по Красной площади и центру Москвы он сводил-таки Наташу в ресторан «Москва». «Закажите, что пожелаете», — сказал профессор. Наташа долго выбирала самое дешевое блюдо и выбрала омлет. «Вчера, когда я остался без Вас, моего ангела-хранителя, — поведал ей Кнезер, — со мной случилась большая неприятность. На банкете у меня похитили портфель с бумагами».

Профессор Н.С. Акулов

Московские друзья Кнезера пытались разыскать портфель. Обратились в органы безопасности, предполагая, что бумаги профессора могли заинтересовать их. Однако спустя некоторое время там ответили, что в данном случае их ведомство ни при чем и, скорее, это дело рук обычных воров. Чтобы хоть как-то смягчить огорчение немецкого гостя, решили купить ему новый кожаный портфель, но сделать это в Москве в 1961 году оказалось трудным из-за дефицита. Выручила преподавательница немецкого языка из Пединститута Лидия Акулова. Она отдала немецкому профессору далеко не новый портфель своего мужа — московского профессора Николая Сергеевича Акулова, продолжительное время работавшего на физическом факультете.

P.S. 1. Из современного немецкоязычного интернета удалось узнать, что при гитлеровском режиме профессор Кнезер состоял в национал-социалистической партии. После войны в 1947 году одна еврейская студентка, которая в 1942 году была вынуждена покинуть университет Берлина, где тогда работал Кнезер, выступила против него с осуждением его поведения в годы нацизма. Однако за Кнезера вступился Президент Немецкого Физического Общества известный физик Макс фон Лауэ. Было установлено, что Кнезер не был причастен к гонениям ни на еврейскую профессуру, ни на еврейское студенчество. Впоследствии его назначили директором физического института университета Штуттгарта, и он занимал этот пост в течение многих лет.

P.S. 2. В личном архиве профессора МТУСИ Наталии Аркадьевны Мискиновой сохранился черновик отчета о пребывании профессора Кнезера в Москве.

Ведущий научный сотрудник Борис Швилкин

Назад