Мой курс

 

 Я не напрасно назвал так эту статью. Практи­чески любой смысл этого многозначительного названия имеет право на существование. Во-первых, конечно же, имеется в виду курс, на­чальником которого я всё ещё являюсь. Согла­сился я стать начальником курса весной 2006-го, за полтора года до того, как мои ребята узнали, что они зачислены в ряды студентов физическо­го факультета. С тех пор появился иной смысл у слов «мой курс», поскольку одновременно с набором абитуриентов в 2007 году поменялся и мой жизненный курс. В начале это осознава­лось далеко не в полной мере. Появилась некая дополнительная нагрузка, на которую надо было выделять определённое время. Был же я, в конце концов, до этого куратором 225 и 226 групп в течение трёх лет, и ничего особенного не произошло. Основная жизненная линия до 2007 года про­текала в сфере науки и организационной деятельности, непосредственно связанной с ней. Поэтому я начал «быть начальником курса» с позиции исследователя-физика и только через некоторое время понял, что должность начальника курса является одной из тех «общественных должностей», которые владеют тобой безраздельно. Должен отметить, что, будучи студентом, я ни разу не принимал участия ни в одном общественном мероприятии. О том, например, что на факультете существует такая организация, как студенческий профком, я узнал только на старших курсах, ког­да друзья позвали меня съездить на зимние каникулы по студенческой путёвке в Красновидово. Несмотря на то, что я был круглым отличником, путёвку мне дали с огромным трудом, ссылаясь на то, что я не принимаю участия в «общественной жизни» факультета. Зато, став начальником курса, я узнал о существовании помимо студенческого профкома таких удивительных организаций, как, например, «Агит­бригада» и «Студком». Проанализировав плодовитость студентов физического фа­культета, я пришёл к выводу, что в будущем вполне возможно появление таких ор­ганизаций, как «Спортком», «Библиоком», «Ремонтком», «Интернетком» и т.п.

И вот в 2006 году я был вынужден вступить теперь уже в профсоюз сотрудни­ков физического факультета, как того обязывала будущая должность начальника курса. Потренировавшись в наборе студентов на курс моего предшественника, мы начали приёмную кампанию 2007. Вспоминается анекдот. Мама пришла отда­вать своего сына в спецшколу и перед собеседованием гордо заявила: «Не потому что я мать…, но это действительно необыкновенный ребёнок!» Всем известно, что начальник курса является папой (мамой) этого курса. И мне теперь ничего не остаётся, как с гордостью заявить:

— Не потому что я отец, но это действительно необыкновенный курс!

А всё, собственно, началось как раз с приёма. Можно сказать, в последний мо­мент пришло неожиданное распоряжение сверху — осуществлять приём на физи­ческий факультет в 2007 году только на ступень «бакалавр» (не считая астрономов и магистров). Что это означало, никто толком не понимал. По-видимому, даже те, кто отдавал такое распоряжение. И я по молодости думал, что основная разница со­стоит только в длительности обучения, а если нам выделят достаточное количество мест в магистратуре, то и вовсе никакой разницы не будет. Только теперь, прорабо­тав 4 года заместителем декана по учебно-методической работе, я осознаю колос­сальную разницу между специалистом и бакалавром. Раскрытие всех особенностей этого вопроса потребовало бы отдельной статьи, а потому здесь я скажу только об одном. Наличие полноценного бакалавриата было бы возможным, но только при наличии совершенно иного, сбалансированного и сопряжённого с магистратурой учебного плана, существенно отличающегося от плана специалиста. На тот момент ничего кроме текста Болонского соглашения (и других деклараций и коммюнике, принятых в результате встреч европейских министров, отвечающих за высшее об­разование) не было. Идея бакалавриата требовала не только определённых усилий со стороны студентов, но и существенной перестройки сознания преподавателей.

В 2007 году на физический факультет был достаточно серьёзный конкурс. И все зачисленные в ряды студентов абитуриенты сделали героический шаг — шаг в бакалавриат, то есть, по сути, в никуда. У многих из них была возможность обу­чаться в других ВУЗах или на других факультетах, но они не предали физический факультет МГУ. С этого началась серия приключений нашего курса.

Следующие два этапа, которые с честью были пройдены моими студентами, как первопроходцами, — это промежуточная аттестация и поточное тестирова­ние. Оказалось, что студенты в каждом семестре должны иметь как минимум две оценки, определяющие их успеваемость. Очевидно, одну из этих оценок студен­ты, так или иначе получают во время сессии, а второй оценки у нас не было. В ре­зультате руководство факультета приняло решение о проведении промежуточной аттестации по всем базовым предметам в середине каждого семестра. Возник со­вершенно естественный вопрос: как отмечать отличные и неудовлетворительные результаты промежуточной аттестации? Отличников было решено премировать, а к двоечникам применять меры дисциплинарного взыскания вплоть до отчисле­ния. В итоге в первом семестре около 30 студентов получили премии, а вот пред­ставить к отчислению я должен был двоих. Однако в силу того, что такая аттеста­ция проводилась впервые, эти два студента получили по выговору и вопрос был закрыт. Правда, на втором курсе они всё равно были отчислены за академическую неуспеваемость по результатам сессии.

Поточное тестирование в массовом порядке также начиналось с нашего курса. Должен отметить, что в тестировании есть своя специфика. Любой тест, как и ЕГЭ, по природе своей — «штука» из штатов. Приблизительно к той же серии относятся и предметные олимпиады — к ним надо подходить взвешенно и не вкладывать в них излишнего смысла. Для того чтобы успешно проходить тесты и решать олимпиадные задачи нужно лишь знать особые специфические приёмы, которые, как правило, оказываются совершенно неприменимыми для решения ре­альных научных задач. Перефразируя Чехова, можно сказать: «Если человек хоро­шо решает олимпиадные задачи, то это не значит, что он хорошо решает задачи, а означает лишь то, что он хорошо решает олимпиадные задачи».

Так же и с тестами. Другое дело, если тест приблизить к обычной контрольной работе — не давать вариантов ответов и проверять ответы в аналитической форме… Тем не менее, наш курс прошёл и это испытание. Задолжников по результатам первой сессии оказалось даже меньше, чем было годом ранее, но всё равно очень много.

В конце второго семестра нас ожидало ещё два нововведения, но совсем не «травмоопасных», а даже полезных. Это формирование экспериментального по­тока и дополнительной образовательной программы «Новые технологии авто­матизации эксперимента, обработки данных и компьютерного моделирования». Набор на экспериментальный поток, как и на дополнительную образовательную программу, осуществлялся исключительно на добровольной основе. Однако сле­довало постараться, чтобы удержаться на этих направлениях. На эксперименталь­ном потоке изъявили желание учиться 57 студентов, а по дополнительной обра­зовательной программе — 30 (на последующих курсах уже 50). Меня поначалу удивило то, что на экспериментальный поток (а там больше занятий по физике и математике) подали заявления в основном не отличники. Впоследствии стало по­нятно, что многие отличники не хотят подвергать риску свою успеваемость даже в ущерб собственным знаниям.

Порадовало меня во втором семестре ещё и то, что студентка нашего курса стала «Мисс университет 2008». Кстати, в этом наш курс тоже уникален, потому что за всё время обучения у нас две победительницы конкурсов красоты. Их на­верняка могло бы быть и больше, однако скромность наших великолепных одно­курсниц и их тяга к знаниям не позволяли им распыляться по пустякам. К тому же это вызвало бы чрезмерную зависть студентов других факультетов.

Третий и четвёртый семестры прошли на редкость спокойно. Факультет окон­чательно стал для всех вторым домом, а студенты погрузились в обучение на вто­ром курсе — одном из самых сложных за 5,5 лет.

В конце четвёртого — начале пятого семестра у мужской части нашего кур­са начал всё чаще возникать вопрос о военной кафедре. До этого распределение проходило весной в четвёртом семестре, а начинали студенты проходить обучение на военной кафедре с пятого семестра. И здесь студенты нашего курса оказались пионерами. Ситуация прояснилась довольно быстро — начало обучения на воен­ной кафедре было сдвинуто на 6 семестр. Скорее всего, это было связано с реор­ганизацией факультета военного обучения. Но тут же возникли подозрения. А как возможно совмещение обучения в бакалавриате и на военной кафедре? Ведь бака­лавриат закончится после 8 семестра, а военные сборы будут проходить только по окончании 10 семестра. На собрании, проводимом представителями факультета военного обучения и посвящённом распределению на военную кафедру, было ска­зано следующее: для тех студентов, которые продолжат обучение в магистратуре, обучение на военной кафедре не прервётся; студенты, не поступившие в магистра­туру, автоматически отчисляются с военной кафедры. Наверное, это было бы спра­ведливо, если бы количество мест в магистратуре было достаточным. В ситуации крайней нестабильности в сфере образования рассчитывать на достаточное число мест в магистратуре было нельзя. И на этом этапе большинство студентов приняло кардинальное решение — попытаться перевестись из бакалавров в специалисты. По существовавшим на тот момент нормативным документам отсрочка от армии при таком переводе не терялась. Управление академической политики и организа­ции учебного процесса заверило нас, что переход в специалисты является правиль­ным решением и никаких сложностей возникнуть не должно. Так большинство студентов нашего курса стало обучаться по программе подготовки специалистов.

В шестом семестре наш курс прошёл ещё одно испытание, о котором следует упомянуть отдельно. Многие так до сих пор и не понимают, с чем были связаны многочисленные проверки посещаемости студентами лекций. Теперь, наверное, стоит рассказать об этой эпопее.

На факультете традиционно проводится проверка посещаемости семинаров. Преподаватели отмечают отсутствующих на занятиях студентов в журналах, затем данные сводятся в единую таблицу и ежемесячно анализируются. Если студент пропускает достаточно большое число часов занятий без уважительных причин, то ему объявляется взыскание. Если же число пропущенных часов превосходит 36, то в соответствии с решением Учёного Совета физического факультета, студента следует представить к отчислению. Каждый семестр таких нерадивых студентов набирается несколько человек. Те из них, кто имеет к тому же неудовлетвори­тельные результаты промежуточной аттестации и, по мнению преподавателей, не способен обучаться на факультете, отчисляется решением Деканского совещания. Таким образом, в среднем курс теряет 1-2 студентов в семестр.

Так продолжалось до тех пор, пока один из членов Деканского совещания не по­ставил вопрос ребром: «А почему, собственно, проверки посещаемости проводятся только на семинарах, а на лекциях нет?» После продолжительных споров Декан­ское совещание поручило начальникам курсов проводить проверки посещаемости лекций. Я помню, что вышли мы с этого совещания понурыми. Действительно, ну сколько можно проверить лекций усилиями одно начальника курса? Казалось бы, не так много, но, с другой стороны, это в разы увеличило бы число студентов, пред­ставляемых к отчислению за пропуски занятий без уважительных причин. Этого никто из нас не хотел, поэтому мне пришлось принять непростое решение за весь курс и предложить его другим начальникам. Мы с инспектором стали проводить проверки посещаемости на всех лекциях. Фактически, я учился вместе со своим курсом. В самом начале лекции мы проверяли один поток, в перерыве — второй, а в конце лекции — третий. Так прошло почти 2 месяца. Я полностью сформировал для себя картину посещения лекций, о которой только слышал или догадывался. Эта картина очень напоминала чёрный квадрат известного автора. Справедливости ради отмечу, что лекции с минимальной посещаемостью даже я слушать не мог: новоис­печённый школьный учитель из пединститута читал бы лекции гораздо лучше. Но наша задумка начинала реализовываться. Аккумулировав все собранные данные, мы пошли на Деканское совещание. Начальники начали докладывать дела… Пер­вый курс — представлены к отчислению 20 студентов. Второй курс — 30 студентов. И, наконец, наш третий курс — 120 студентов. Последнее число я пояснил тем, что мы с инспектором действительно проверяли почти каждую лекцию. Всем стало со­вершенно очевидно, что проводить проверки посещаемости лекций бессмысленно. Никого не отчислили, а проверки посещаемости лекций пришлось отменить.

Осенью на пятом курсе, то есть в 2011 году, наших ребят стали призывать для службы в рядах Вооружённых сил РФ, ссылаясь на новую редакцию (от 2 февраля 2011 года) закона о высшем и послевузовском профессиональном образовании, где специалитет и бакалавриат стали считаться разными уровнями образования. Это был долгий и мучительный период борьбы с военкоматами, жаждущими любыми способами выполнить план по призыву. В конце концов ректор подписал письмо в министерство Обороны, откуда был получен отрицательный ответ. Тем не менее многочисленные поездки в военкоматы и усилия, предпринятые в основном за­местителем декана по учебной работе, привели к тому, что большинство военко­матов согласилось отложить призыв для наших студентов до момента окончания ими обучения на факультете. Поскольку часть военкоматов решила отложить при­зыв только до осени 2012 года, мы предложили желающим студентам защитить дипломы и окончить факультет к 1 сентября 2012 года. Первый раз на физическом факультете защиты дипломов проходили летом! Таких студентов оказалось 24.

После всего сказанного, наверное, становится понятным, почему я называю наш курс удивительным, уникальным и стойким. Мы через многое прошли, но в жизни во всём стоит искать положительные, добрые моменты и стараться запо­минать только их. Становится ясным ещё один смысл, скрытый в названии этой статьи. Мой курс — это курс, на котором я учился. Пожалуй, по настоящему я ощущал себя студентом только тогда, когда был начальником курса. Мой курс прошёл настоящую школу с препятствиями, школу физического факультета. Я очень им горжусь и никогда не пожалею, что стал начальником курса.

 

Н.Н. Брандт, 7 января 2013

Назад