О производстве первого He-Ne лазера

К 85-летию физического факультета

В Рязанском научно-исследовательском институте газоразрядных приборов при входе в отдел, руководимый Евгением Петровичем Остапченко, висел плакат. На нем огромными буквами было написано: «Заказчику надо дать не то, что он хочет, а то, что ему нужно». Лозунг провисел несколько лет и был снят по указанию министра электронной промышленности А.И. Шокина, которому он попался на глаза и почему-то не понравился. Институт располагался в том самом помещении, которое, по словам А.И. Солженицына, власти попросту отобрали у техникума.

В начале шестидесятых годов (1962–1964 г.) в отделе Евгения Остапченко стали заниматься разработкой промышленных образцов гелий-неоновых лазеров, совсем еще недавно созданных учеными. Опыта создания технической новинки ни у начальника, ни у его подчиненных не было.

Отрядили двух наиболее активных инженеров и послали их в Москву найти хоть какую-нибудь литературу. Расторопные молодые люди пошли в отдел технической документации своего министерства, куда стекались иностранные научные журналы. Там, среди новых поступлений они нашли несколько статей по интересовавшему их вопросу. Одарив сотрудниц отдела коробками специально прихваченных с собой конфет, инженеры получили у них без всяких проволочек под честное слово интересующие их журналы, с которых в институте тотчас сделали фотокопии.

Журнальная информация оказалась крайне полезной. Пользуясь ей, в институте быстро создали лазер. При его включении из газоразрядной трубки вырывался красный луч света. Радость сотрудников была неописуемой. По случаю успеха событие тут же традиционно «обмыли», и все разошлись по домам.

Утром снова включили прибор, разряд в трубке загорелся, а красный луч из нее не появился. Все попытки получить его оказались безуспешными. Сделали новую трубку. Снова получили излучение, а утром тот же результат — луч исчез. И так несколько раз. Ну, что могло прийти в голову инженерам режимного предприятия шестидесятых годов? Конечно же, вредительство! Установили круглосуточное дежурство сотрудников, чтобы поймать злоумышленника, похищавшего ночью красный свет. Прямо как в сказке о жар-птице. А результат тот же. Подключился и спецотдел института, но и бдительным чекистам не удалось обнаружить ничего подозрительного. Вечером выключали работающий прибор, утром он не работал.

Пришлось обратиться к специалистам. Вызвали из Москвы старого профессора Бориса Николаевича Клярфельда*. Тот сразу нашел, в чем дело, поставил диагноз и выписал лекарство. Оказалось, что разработчики не снабжали разрядные трубки специальным поглотителем загрязнений — геттером, и в них за ночь наряду с гелием и неоном появлялся воздух. Выделяясь со стенок трубок, он и ликвидировал генерацию лазерного луча. «Поместите в трубке геттер, и прибор заработает», — сказал профессор. Так оно и вышло.

* Борис Николаевич Клярфельд (1904–1973) — выпускник физико-математического факультета МГУ 1923 года, доктор наук с 1939 года, профессор с 1940, заведующий лабораторией ВЭИ имени В.И. Ленина с 1932 г. Награжден орденами Ленина, Трудового Красного знамени. Область научных интересов — физика газового разряда. Основные работы связаны с изучением физики низкотемпературной плазмы. Ему принадлежит приоритет в широком применении зондового метода диагностики плазмы. В годы Великой Отечественной войны под его руководством велись важные оборонные работы.

УФН, 1974, т.112, вып.4, с.729–730.

Ведущий научный сотрудник Б. Швилкин

Литературная газета. №46. 14.11.2001.