Интервью взятое «Советским физиком» к юбилею Великой Победы у выпускника физфака 1953 г., создателя подводных ракет, д. т. н., одного из руководителей Комиссии Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам (легендарная ВПК), составителя и редактора книги «Советская военная мощь», написанной генеральными конструкторами всех видов вооружения, Александра Васильевича Минаева.

Редакция просила А. В. Минаева осветить следующие вопросы:

1. Какова роль ученых физфака МГУ и их научных разработок в создании оборонного щита СССР и России?

2. В тройке ФИЗФАК, ФИЗТЕХ, МИФИ кто более эффективен в исследованиях для оборонных целей?

3. Какую роль разработки физфака сыграли в Победе в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. ?

4. Можно ли привести несколько ярких примеров таких разработок?

5. Как уровень научных разработок для обороны страны наших ученых физфака во времена СССР/России соотносился с уровнем таких разработок в Германии и наших союзников?

6. Были ли у нас и есть ли сейчас у нас на вооружении такие технологии, которых до сих пор нет на Западе? В чем мы отстаем?

Ниже приводятся диктофонная запись ответов. Текст не правился, в нем сохранен язык устной беседы.

«Роль ученых Физфака МГУ и их участия в научных разработках по поводу создания оборонного щита СССР и России чрезвычайно велика Проблема лишь в том, что большая часть ученых, которые занимались оборонным щитом, являются людьми, мозгами которых руководить очень трудно, потому что это работы, которые не подлежат оглашению, т. е. они имеют гриф «секретно», «совершенно секретно», а большая часть работ вообще «совершенно секретно особой важности».

«Когда-нибудь и с многочисленных закрытых публикаций, диссертаций, отчетов по договорам и грантам, государственных и правительственных премий Физфака будет снят гриф секретности. — В. Новик»

Из тех работ, к которым я имел хоть какое-то небольшое отношение, хотя и был руководителем, но участников было несколько тысяч, я могу назвать две больших работы.

Первая работа относится к началу моей работы в оборонной промышленности после окончания аспирантуры Физического факультета МГУ в 1957 г. Я начал работать в научно-исследовательском институте №1 Министерства Оборонной Промышленности, и начал работать там потому, что мы, у меня уже родился сын, хотели, чтобы нам была дана квартира или хотя бы комната. И мне она была обещана, если мы сумеем решить проблему, которая была мне сформулирована тогдашним директором и главным конструктором этого института. Тогда, кстати, он назывался институтом №1, а сейчас называется «Институтом теплотехники России». Эта работа называется «Создание противолодочных ракет». Проблема в том, что обычными торпедами поразить подводную лодку было невозможно, потому что скорость подводных лодок с ядерным вооружением и атомным двигателем несколько превышает, иногда в два-три раза, скорость обычной подводной лодки. Подводная лодка находится в поле зрения системы самонаведения подводной ракеты и поскольку ракета идет значительно быстрее, она ее все равно, так или иначе, достигает, и даже если лодка от нее пытается уйти, все равно ракета ее догоняет. Обычная торпеда догнать лодку не может, ибо скорость ее по определению меньше, потому что все решает двигатель, а у атомной подводной лодки двигатель имеет гораздо больший ресурс. Проблема состояла в том, что при погружении обычных ракет в воду на шесть, примерно, порядков возрастает шум, который ракета излучает обычно в воду. Плотность воздуха существенно ниже, чем плотность воды, и шум тут меньше. Мы наблюдаем, то когда ракета стартует из обычного надводного устройства, то шум быстро уменьшается. Он уменьшается, не столько из-за того, что он невелик, а потому что плотность воздуха с высотой все падает и падает, и, в конце концов, ракета, которая летит на высоте 20, 30, тем более ста километров, совершенно не излучает никакого акустического излучения. И навести на такую ракету нельзя. А когда погружаешь такую ракету в воду, ее шум становится столь грандиозным, что полностью становится невидимой та цель, ради которой ракета попала в воду. Поэтому первая проблема состояла в том, чтобы научиться, каким образом можно снизить уровень шума. Эта проблема, к сожалению, до сих пор является закрытой, подробности я рассказать возможности не имею, но, во всяком случае, она была решена.

Такая ракета под названием «Кондор» была создана на рубеже 60-х – 70-х годов, прошла испытания, и за нее авторский коллектив был удостоен Государственной премии Советского Союза. Затем эти ракеты стали делать на заводах, их стоимость существенно упала, а поскольку они были, в общем, с точки зрения инженеров, простыми, поскольку все решения были связаны с тем, чтобы управлять ракетной струей, а это недорогие решения, и эти решения были найдены, и ракеты сейчас изготавливаются на заводе в Петропавловске в Казахстане и покупаются как нами, так и специалистами разных стран.

Следующей важнейшей проблемой, в которой мы также принимали участие, это создание высокоточных ракет с обычным, неядерным зарядом. Целый ряд этих ракет был разработан в «Центральном научно-исследовательском институте №173», который сейчас называется «ЦНИИ автоматики и гидравлики», где мне также и многим мои сотрудникам, которые пришли, в том числе и с Физического факультета МГУ, пришлось решать ряд проблем, и они были решены. Часть из них удостоены тоже высоких премий, в том числе и совсем недавно среди научных разработок для молодых, до 35 лет, из пяти премий, которые были выделены в России на эти работы, три премии достались нашему институту. До 35-и лет.

Следующей важнейшей работой, была работа, которую мне предложили, когда меня перевели, можно сказать насильно, в Кремль, в качестве руководителя сектора ракетно-космического приборостроения. Эти работы состояли в том, что американцы научились создавать ракеты, которые бы могли сбить нашу ракету в любой точке ее полета, за счет того, что американская ракета производила взрыв водородной бомбы в безвоздушной атмосфере на больших высотах и его излучение было для наших ракет роковым на расстоянии до взрыва порядка 10, 15 и даже 20 тысяч километров. Поэтому для американцев не нужно было какого-либо прицельного устройства, чтобы сбить нашу ракету, и они были совершенно уверены в том, что их ракеты совершенно не достижимы для наших ракет, а наши — никогда не достигнут Соединенных Штатов. И у нас начали существенно ухудшаться отношения между СССР и Соединенными штатами Америки. Это была уже вторая половина 80-х годов. Пожалуй, даже середина 80-х годов.

Нужно было создать ракеты, которые бы не боялись поражающих факторов ядерного взрыва на расстоянии меньше 10–15 километров. Излучение носит чудовищный характер, и обычная ракета при таких расстояниях гибнет. Мы создали ракету, система управления которой выдерживает чудовищные уровни рентгеновского излучения, характерные для ядерного взрыва в космосе. Эти ракеты были созданы, испытаны и началась эпоха резкого снижения международной напряженности. К нам приехал тогда, в конце 80-х годов Рейган, он был очень хорошо встречен у нас в Кремле, и я участвовал в этих встречах, и Рейган приехал специально для того, чтобы подписать ряд договоров, которые между нами и американцами были тогда заключены. Эти договоры, поскольку мы создали ракеты, которые могли погубить американские ракеты, и американцы не могли теперь уничтожить наши ракеты, суть договоров состояла в том, чтобы, во-первых, зафиксировать это положение и, во-вторых, чтобы уменьшить ракетный парк и наш и американский. Эти решения были приняты на уровне Горбачева и Рейгана еще в конце 80-х годов предыдущего века. И благодаря этому началась эпоха разрядки международной напряженности и именно разрядкой международной напряженности, возможно, вызван и такой чудовищно страшный даже факт, как распад большой нашей страны, которая впервые в своей истории прожила 50 лет мирно к тому времени, а сейчас уже можно сказать, что 70 лет. Великий праздник, который состоится 9-го мая 2015 года, этот праздник впервые в истории России, впервые за тысячу с лишним лет ее существования — тысячелетие России, как известно, было отмечено царским режимом в 1862 году, мы скоро отметим 1200-летие России, всего лишь через пятьдесят лет, даже меньше.

Поэтому вопрос о том, как жить дальше, он не является вопросом физики, а только вопросом соотношения между нашими и американскими ракетными силами. Поскольку сейчас наблюдается еще их равенство, то ухудшение международных отношений, которое сейчас наблюдается, не является следствием каких-нибудь физических причин, а является просто следствием непонимания руководителями наших стран проблем, которые возникают перед человечеством в момент распада государства.

Во всяком случае, в нашей тройке физфака МГУ, Физико-технического института, Московского инженерно-физического института место физфака очень велико. Во всяком случае, вот эти две проблемы, проблемы борьбы с атомными подводными лодками, которые с ракетами на борту барражировали в наших морях вроде Черного, Белого, Балтийского и других морях, и проблема несбиваемых американских ракет, эти проблемы были решены, и созданы необходимые условия, для того, чтобы можно было уменьшить военные расходы, в частности, количество ракет по решению Рейгана и тогдашнего нашего руководителя Горбачева было принято еще в 1987 году, и тогда же было принято решение об уничтожении 700 ракет, т. е., примерно, половины из всего парка ракет, который находился в нашем и американском распоряжении. Эти ракеты были американцами просто уничтожены, а нам удалось их переделать из боевых ракет в ракеты-носители для запуска спутников, и почти 700 спутников можно было с помощью российских ракет запустить. Стоимость каждого запуска сотни миллионов рублей, сотни миллионов долларов, даже правильнее сказать. Нам удалось запускать как российские спутники, так и американские спутники, и до сих пор на нашей международной космической станции МКС бывают и американские астронавты, и последний раз вообще была дама-астронавт из Америки, и кроме того, большое количество спутников Франции, Германии, Испании, Бразилии, Китая были запущены с помощью этих ракет для нас почти даром, но каждый раз наш бюджет пополнялся ста, ста пятьюдесятью миллионами долларов.

Но когда мы думаем о том, как деятельность физического факультета в победе в Великой Отечественной Войне, 70-летие Победы, которое мы будем сейчас отмечать, мне на этот вопрос трудно ответить, потому что я знаю об этом только понаслышке, а сам я был еще слишком юн для того, чтобы учиться в университете. Можно ли привести яркий пример этой работы? Наверное, можно. Во всяком случае, сам факт Победы над такой хорошо развитой страной и, кстати, достаточно продвинувшейся в отношении ядерного оружия. Как известно, в Германии было много сделано, для того, чтобы на уровне может быть 1949 или может быть 1950 года взорвать свою атомную бомбу, может быть даже несколько раньше. И то, что нам удалось достичь Берлина и перевести к нам многую часть того, что было сделано немцами во время войны 1941–45 годов, это имущество и эти решения были у нас в деле, в разработке. Я думаю, что создание нашей атомной бомбы в 49-м году, всего через четыре года после Победы, и было ярким примером таких разработок, которые, кстати, в том числе, и за счет того, что мы получили в результате контактов с Соединенными Штатами Америки и американскими ядерщиками.

Если попытаться ответить на вопрос, как уровень научных разработок для обороны страны наших ученых во времена СССР и России соотносится с уровнем таких разработок в Германии и у наших союзников, в том числе у Соединенных Штатов, то можно ответить на это таким образом, что до войны и во время войны наш уровень был достаточно высок, чтобы обеспечить Победу, чтобы победить такое достаточно мощное, такое развитое в технологическом отношении государство, как гитлеровская Германия. А после Отечественной войны, те самые 70 лет мира, которые мы празднуем сегодня, это великое завоевание нашей страны, которое ни с чем предыдущим нельзя сравнить. Как известно, по мнению наших историков, среднее расстояние между войнами в течение нашего тысячелетнего существования составляет, примерно, 14 лет, из них три, четыре, а то и пять лет, занимает война. Возьмем, например, 20-ый век. 1905 год — война Русско-японская, 1914 — Первая мировая война, 1939 год — война СССР и Финляндии, 1941 — начало Великой Отечественной Войны, и после Великой Отечественной Войны с 1945-го года мы живем впервые в нашей истории без войн. Это пример, который заставляет нас все время с огромным уважением относиться к нашей истории, потому что 70 лет достигнуты в истории впервые. И, пожалуй, ни кого, кроме Соединенных Штатов Америки, с такими большими промежутками мирного развития нельзя назвать. Действительно, участие Соединенных Штатов в Первой мировой войне было чисто номинальным. Их участие во Второй мировой войне тоже было не слишком большим, они пришли уже в почти разбитую Германию. Взяли, правда, Париж, но, во всяком случае, их участие было небольшим. Я не знаю точного количества погибших, но, конечно, с нашими 27-ю миллионами никто даже близко не приближается к этой чудовищной и, одновременно, великой цифре. Должно думать, что сейчас мы имеем почти равный уровень нашей обороны, которого мы достигли, в том числе и за счет роли физического факультета МГУ, является великим народным достоянием.

Здесь еще есть вопрос. Есть ли у нас на вооружении такие технологии, которых до сих пор нет на Западе? На Западе, действительно, по крайней мере, по открытым источникам, до сих пор нет возможности сбивать, если не дай бог случится война, наши ракеты, которые полетят с системой управления, защищенной от поражающих факторов ядерного взрыва. Но есть основания думать, что этот вопрос в ближайшие годы, год, два, максимум четыре-пять, будет закрыт, и положение существенно осложнится, потому что, как бы не вели себя сейчас наши союзники по Великой Отечественной войне, Соединенные Штаты и Англия, все равно самое главное решение состоит в том, чтобы эти участники, такие как Советский Союз, Соединенные Штаты и Англия, жили бы в мире. Если они будут жить в мире, то можно считать, что мир, практически еще может быть надолго.

Вообще, лучшим решением является вечный мир. Можно сказать, что человечеству очень трудно достанется 21-ый век. Очень трудно потому, что одно из главных преимуществ века, когда он начинался, состояло в том, что мы были существенно мирной страной, у нас были прекрасные отношения с Соединенными Штатами и наш тогдашний руководитель даже думал о вступлении в НАТО, как известно Ельцин этим вопросом занимался. Но потом все это было разрушено, в связи с тем, что мы стали существенно слабее, и сейчас не лучшее международное положение, но мы надеемся, что мы выйдем из этого положения и мир станет длительным, а может быть и вечным».

В.К. Новик