Образ Ломоносова в условиях возрожденного капитализма
№3 (87), 2011


  За прошедшие со дня смены общественного строя 19 лет новая власть не высказала своего представления о приемлемом образе национального героя. По-видимому,  непосредственно перед 300-летним юбилеем она  должна будет определиться на этот предмет, чтобы обусловить смысловой стержень общепланетарного события. Далеко не все черты ранее сложившегося образа Ломоносова гармонируют с ныне заявленными   лозунгами. Идеи культурной глобализации противоречат национальным чувствам, главным в наследии Ломоносова.  Провозглашенный принцип подготовки в школах «образованного Потребителя»  уничтожает призыв «собственных Платонов».  Суждению о «просвещении и сбережении русского народа» противостоит ЕГЭ и демографическая статистика. Русское национальное самосознание, выпестованное Ломоносовым, перечеркнуто отменой записи о национальности в паспортах. Умолчим о судьбе языка, российской науки, приращении могущества страны Сибирью и Ледовитым океаном и о прочем. Нет, не просто будет определить смысловой стержень юбилейных торжеств.  
  В изменившихся общественных воззрениях образ Личности не складывается в одночасье. Тем не менее, возможно указать направления изменения таких воззрений под пером известных авторов. 
       За истекшие два десятилетия о Ломоносове вышли в свет около сотни книг и брошюр.   Большая часть изданий посвящена отдельным направлениям научной, административной и творческой деятельности Ломоносова. Их авторы остаются верны ранее сложившемуся  схематичному образу, оперируя, как и ранее, цитатами, по большей части произвольно вырванными из контекста  документов. Новому прочтению целостной биографии Ломоносова посвящены лишь две малотиражные книги, увидевшие свет в 2006 и 2008 годах. И книги эти следует рассматривать как первые шаги в осмыслении Личности Ломоносова в новых условиях  трансформации общественного строя и менталитета населения.
  Книга В. Шубинского, первая, написанная в постсоветское время, относится  к разряду художественных биографий.  Вторая принадлежит перу ведущего ломоносоведа Э.П. Карпеева, много лет руководившего академическим музеем М.В. Ломоносова. В ней биография и деяния ученого освещены применительно к представлению его Личности на телевизионный общегосударственный конкурс  «Имя России». 
  Язык книг различен, яркий и бойкий в первой, лапидарный и сухой – во второй. Отличны и суждения авторов, поверхностные, в силу жанра, у Шубинского, ответственные - у Карпеева.  Обе книги безупречно следуют фактам и реалистично, без идеализации, умолчаний  или драматизации излагают жизненный путь Ломоносова, описывают его непростой характер, отношения с окружением, итоги научной и творческой деятельности.
  Достоверность рассказа, в свою очередь, представила целый ряд современников равными Ломоносову или даже превосходящими его в некоторых обсуждаемых сферах деятельности. Образ  оказался лишен исключительности в науке,  в просветительских  и административных трудах,  за ним  сохранены лишь преходящие достижения в реформе языка и поэтическом слоге, известный вклад в общую культуру.
  Осознано или не желая того, авторы подвели читателя к вопросу: в чем же собственно велик Ломоносов, по праву ли стоят памятники ему? Столь же безрезультатно читатель мог бы искать в этих книгах ответы на другие очевидные вопросы: почему имя  Ломоносова было столь притягательно для «властьимущих», церкви, политических течений? Почему Имя, будучи проведено властью через века, в то же время не было отвергнуто народом? Вопросы прямолинейны и неприятны. Попытаемся на них ответить.
  Феномен Ломоносова удивителен. За ним нет военных подвигов, он не спасал Отечество в годину битв, не жертвовал собой. К нему не применимы критерии подобных подвигов, вечных в народной памяти. Но имя его издавна поставлено рядом с полководцами (см. П.Ю. Львова), хотя беспристрастный взгляд на творческую, научную и другие привычные  сферы деятельности Ломоносова, казалось бы, определит его как известного, знаменитого, прославленного, но отнюдь не Великого человека в истории России. Двухсотлетняя пропаганда имени, безусловно, сыграла свою роль по внедрению образа в сознание народа. Однако, что же оставалось единой нитью, единым мотивом, проходящими через этот самый, непрерывно изменяющийся, народ. В условиях научных и общественных трансформаций народ преобразился  по интеллектуальному и образовательному уровню, национальному составу, языку, кругозору, системе ценностей. Какая  же нить в восприятии Ломоносова может связывать придворного льстеца XVIII века, справного, грамотного крепостного мужика XIX века и нынешнего расхристанного студента с ноутбуком?  Только одна – ОНИ РУССКИЕ, русские – по духу ли, по крови ли. Они принадлежат славному делами и отзывчивому душой великому племени, народу, нации. Это вечное чувство достоинства рода изначально и выразил  Словом Ломоносов. Здесь он в сознании русских людей не имеет равных, а потому Велик.
  В середине XIX века затухающий образ поэта-патриота был искусственно замещен образом ученого-энциклопедиста. Сейчас время все расставляет по своим местам, возвращая на авансцену образ поэта-патриота. Напомним, что именно этот образ в XVIII веке породил кумира. Ныне представления о Личности возвращаются к их истокам. 
  Вернемся к окончательно сформировавшейся двойственности представления образа Ломоносова в настоящее время. Двойственность, как упоминалось, зародилась в середине XIX века, возродилась и получила развитие с 60-х годов XX столетия, и была утверждена во мнении некоей части читательской аудитории книгами Шубинского и Карпеева.
  Нет сомнения в том, что 300-летний юбилей будет проведен  применительно к   сложившемуся образу ученого-энциклопедиста с традиционными мероприятиями и выступлениями у памятников. Среди них, сколь известно автору, только один памятник поставлен поэту-патриоту – в  Архангельске. Остальные несут зрителю образ ученого.
  Ожидать изменения массовых представлений о Ломоносове следует лишь со временем, при условии принятия  властью соответствующего политического решения и включения государственного пропагандистского аппарата, в том числе с коррекцией школьных программ. Никаких разумных доводов в пользу подобного развития событий (т.е обращения к реальной Личности) сейчас не имеется. Скорее наоборот. Искусственный, насильственный слом устоявшихся представлений об очередной российской святыне вызовет еще один раскол в обществе. Пусть образы мирно сосуществуют параллельно  в своих сферах, имеют своих сторонников и не проявляют взаимной агрессивности. Пусть книги Шубинского и Карпеева остаются одинокими островками чужемыслия в море устоявшегося восприятия образа.
  В  настоящее же время более опасна тенденция полного забвения Личности в сознании людей, т.е. ее уход не только из их поля зрения, но и из народной памяти. Сохранит ли нынешняя власть эту фигуру на пьедестале, как  то культивировали самодержавная и советская власть? Или, в условиях информационного произвола, отдаст Имя  пачкунам, которые втопчут его в грязь? 
  В нынешнем состоянии без пробуждения русского национального самосознания  невозможно восстановление страны. И опять во главе когорты славных сынов России должен стать Ломоносов. Во многих, очень многих сходных обстоятельствах  Отечество призывало их образы. Придут они на помощь и ныне.
  Внимание к образу поэта-патриота может существенно усилиться  развитием  текущих тенденций в состоянии страны. Обращение к авторитету исторических личностей вызывается обычно протестными настроениями. Заветы Ломоносова о «просвещении» и «сбережении» народа, о русском судьбоносном величии будут непрерывно обретать приверженцев и постепенно становиться лозунгами в растущем противостоянии России и Запада, в сопротивлении подавлению национальной культуры страны.                                                    В заключение пожелаем 300-летнему юбилею войти в историю Ломоносовской темы выпуском долгожданной академической биографии Ломоносова.
Лирический эпилог
  Давайте же, читатель, поставим рядом образы Ломоносова. Будучи оживлены, они бы с удивлением вгляделись друг в друга, не узнавая ни себя, ни своих коллег.
  Образ поэта, который писал на малопонятном ныне языке, но оставил несколько чеканных фраз, врезавшихся в память. Поклонимся этому образу. Образ ученого, что «все науки превзошел», и удивил мировые умы своими достижениями. Ну что же, склонимся и перед ним. Образ создателя Московского Университета достоин благодарной памяти, всяческой признательности и монументов. Образ радетеля земли русской, известный ныне лишь небольшой группе ученых-патриотов. Выразим признательность и ему. Но все образы этих вальяжных особ в париках и камзолах с некоторым недоумением и высокомерием смотрят на образ юноши, который в погоне за знаниями преодолел снежные просторы и который, собственно, явил миру и превзошел известностью их всех. И если десятки мудрых, высокоучёных мужей живописали образы этих напыщенных персон, а сами персоны были известны лишь тысячам, то образ угловатого юноши в тулупе, сбежавшего за рыбным обозом в Москву, созданный скромными авторами детских книжек, стал родным и понятным миллионам и миллионам во многих поколениях. Именно этот неугомонный русский отрок пробуждал в юной поросли городов и сёл великие мечты, и именно таким остается Ломоносов в памяти большинства нашей страны.
  Счастлива страна, которая может предложить детским взорам и умам безупречный, идеальный образ, зовущий к совершенству человеческой личности!

Ведущий научный сотрудник В.К.Новик

Назад