Фурсов Василий Степанович
 


На физическом факультете широко отметили столетие со дня рождения Василия Степановича Фурсова - легендарного декана физфака. Предлагаем читателям воспоминания о В.С.Фурсове профессора Рунара Николаевича Кузьмина, одного из немногих, кто действительно хорошо знал Василия Степановича и имел с ним тесные научные и неформальные отношения.  
Я познакомился с Василием Степановичем Фурсовым (ВСФ) в апреле 1955 года. Он был молодым деканом физического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова,  сорокапятилетнего возраста. Я пришел к нему с путевкой молодого специалиста из министерства образования. Я ее ждал три месяца, отказываясь попасть в ядерные центры СССР, куда меня направляло  министерство Среднего машиностроение, после окончания МИФИ, как ядерщика - прикладника.  Но мой бывший заведующий кафедрой в МИФИ, профессор Герман Степанович Жданов добился от В.С.Фурсова согласия подписать заявку на факультет. От первой встречи с Деканом впечатление было огромное. Небольшого роста, рано полысевший ученый с чрезвычайно умным взглядом, пронизывал меня насквозь. ВСФ расспросил о том, что я умею. Сказал: «Единиц нет: своих некуда девать». Тупиковая ситуация.  «Приходи после великих праздников!»
Вторая беседа после 9-мая была напряженной. Мне пришлось отвечать и по ядерной физике и по сверхпроводимости. Я еще студентом прочитал книгу «Сверхпроводимость», написанную В.Л.Гинзбургом. Тогда я приходил в ИФП и общался со многими, известными физиками на семинаре П.Л.Капицы и в лаборатории Н.Е.Алексеевского. Беседа привела к взаимопониманию. Мои четкие представления о ядерной физике, как о главной науке, сыграли свою, но отрицательную роль. ВСФ направил меня к В.С.Шпинелю  в НИИЯФ МГУ.  ВСШ заболел, и я вернулся к ВСФ с настоятельной просьбой: «Ваша подпись на заявке или чья? Я специалист молодой, и направление из Минвуза!». 14 мая ВСФ дал согласие. В день моего рождения сделал подарок. Уладил все Г.С.Жданов, добыв единицу по хоздоговору. Осенью я был переведен на учебную ставку ст.лаборанта. Как ни странно, но первое положительное знакомство с ВСФ помогало. Он даже при случайных встречах интересовался о моем участии в учебной и научной работе кафедры.  В частности, при его поддержке мной была организована курсовая практика студентов в ОИЯИ г. Дубна. Там я познакомился с ведущими учеными ядерщиками: Д.И.Блохинцевым, И.М.Франком, Г.И.Флеровым, Ф.Л.Шапиро. После защиты кандидатской диссертации вместе с ГСЖ я занимался организацией проблемной лаборатории. Без волевого участия ВСФ не удалось бы переоборудовать подвал с двухсветным помещением под лабораторию. Без поддержки В.С.Фурсова было бы невозможно получить помещение на 19-ом этаже ГЗ и многое другое, а тем более, первыми въехать в дворовый корпус. Мое участие в организации отделения физики твердого тела не была бы  разрешена без его санкции. Защита мной докторской  диссертации не прошла бы, если бы 24 декабря 1969 года ВСФ меня не поддержал. С будущими молодыми докторами он беседовал лично. Я принес шесть томов докторской диссертации. Положил их в стопу перед ВСФ. Нужно было пять. ВСФ вытянул последний, лежавший в основании кипы том, полистал и узрел в нем, что одна формула не вписана, а она занимала 2 страницы текста. Он пришел в ярость. «Что вы мне принесли!? Я по аналогичной причине сдвинул защиту К.П.Костомарова на полгода». Я еле убедил его выслушать меня. «Этот том, шестой, он лично мой, а в остальных томах – полный порядок». «Зачем тогда принес?».  При приезде различных именитых ученых он задавал вопрос: «Кто, откуда, чем знаменит?» После посещения КФТТ и проблемной лаборатории Нобелевским лауреатом Р.Мессбауэром, ВСФ, однако, не поддержал его кандидатуру на звание почетного профессора МГУ: «Приглашала АН СССР, а не мы!».
ВСФ иногда приглашал поговорить о новостях в науке. Я приходил немедля, но однажды, когда дверь в кабинет была приоткрыта, я подлетел к столу, желая услышать вопросы. В кабинете сидел Рем Викторович Хохлов. Я подумал, что разговор пойдет о проблеме создания гамма – лазера. Вместо этого ВСФ суровым голосом произнес: «Вы что не видите, что здесь сидит новоиспеченный член-корреспондент АН СССР!» Я этого еще не знал и понял, что надо поздравить РВХ, но ВСФ опередил и приказным тоном заставил меня выскочить из его кабинета. Когда РВХ ушел, ВСФ вышел и сказал мне назидательным тоном: «В дверь надо стучать, а не вламываться».  
Когда я возглавил общество «Знание» на факультете и стал известным пропагандистом науки, ВСФ способствовал укреплению этой полезной деятельности, привлекая новых членов в состав этого общества. Начал я с секретаря Парткома КПСС на факультете А.А.Кузовникова, но он медлил: «Вот декан вступит, тогда и я вступлю». ВСФ дал  согласие сразу.
В 1975 году я стал профессором. Эту должность пришлось отрабатывать. В.С.Фурсов вызвал меня и предложил стать заместителем академика Г.Т.Зацепина, в качестве зам. Председателя  Оргкомитета и Председателем программного комитета Первого Всесоюзного совещания заведующих кафедрами физики и астрономии. Дело новое. Я с этой задачей успешно справился. Второе совещание происходило через пять лет. Вместо меня назначен был А.Н.Матвеев. Составы Орг - и Программного комитетов были уже утверждены приказами Минвуза, МГУ и деканом. В.С.Фурсов вызвал меня и сказал: Вы должны подготовить новую программу для совещания заведующих кафедрами за А.Н.Матвеева. Я отказался и привел доводы, которые убедили В.С.Фурсова, что шапочный разбор закончен. Он поступил мудро. «Если я Вас назначу своим приказом по факультету, будет ли этого достаточно?» – «Да! - ответил я,  Вы декан. Я обязан подчиняться». Программа была не хуже, сверстана в краткие сроки, и Второе совещание удалось. Вместе с профессором А.П.Сухоруковым, тоже замом Председателя оргкомитета, мы отразили тематику Второго Всесоюзного совещания заведующих кафедрами в заметке, опубликованной в журнале «Высшая школа». По предложению ВСФ я был отмечен знаком отличника Высшей школы. После выступления  Рейгана по СОИ, возникала напряженная обстановка в Мире. Вместе с Н.Г.Басовым, он был главным руководителем делегации от АН СССР и я, как соруководитель от Минвуза, поехали на совещание Лазеры – 81 в США. Мою поездку поддержал ВСФ. Совещание проходило в Нью-Орлеане спустя десять месяцев после выступления Президента США. На панельной дискуссии по СОИ, проходившей на совещании, присутствовало около 150 ученых. Н.Г.Басов и я выступали от СССР. Еще двое ученых из США (Болдвин и Питер Хагельштайн) и трое из других стран отвечали на вопросы участников панельной дискуссии о коротковолновых лазерах. У поездки был положительный результат. Сверху мне предложили возглавить это направление с центром исследований в МГУ с финансированием, строительством отдельного корпуса и приобретением оборудования, всего - более 30 миллионов рублей. В то время это были большие деньги. В.С.Фурсов провел совещание ведущих ученых факультета и институтов. Заседание прошло сумбурно, не по - деловому. Активно поддержал только В.М.Лопухин. По окончанию совещания ВСФ подозвал меня к столу и сказал: «Рунар! Я не разрешу тебе строить второй ядерный институт!». Позднее часть финансов (1/3) я переадресовал в Киев и Ереван, где выполнялись работы по написанным мной заданиям. Мне было обидно, что ВСФ не поддержал столь важную затею. В науке время терять нельзя.
На конференции по синхротронному излучению меня избрали тамадой Я оказался в неудобном положении: во главе стола, рядом со мной, сидели Декан и Первый проректор МГУ И.М.Тернов. На научном семинаре И.М.Тернова в 1970 году я сделал доклад о лазерах на свободных электронах и накачке ядерных уровней синхротронным и рентгеновским излучениями. Мне пришлось выбирать, кому предложить первое слово. Я предложил Декану открыть «чаепитие». Он отказался: «Ты здесь начальник, не тяни, открывай!».В университетской столовой полился эль. Заработали челюсти. Выступили и В.С.Фурсов, и И.М.Тернов. Душой вечера был В.В.Михайлин, главный экспериментатор – синхротронщик. Чтобы не мешать беспробудству, ВСФ покинул вечер по-английски.
Мне, как одному из руководителей общества «Знание», ВСФ  предлагал пропагандировать и науку и ученых. Я вышел с предложением на Всесоюзное телевидение с темой: «Физическая картина мира». Я обсудил сценарий с Деканом. Он дал согласие участвовать в научной программе. Приехали телевизионщики, отсняли все доступные, крупные достижения факультета. Пояснения давали заведующие кафедрами, профессора и сотрудники. Оставалось выступление Декана. В назначенный час приехала команда «снимать» Декана, как шутя говорили на факультете. В его кабинете проходила запись для телевидения. В.С.Фурсов был в строгом черном костюме, на котором блестели медали лауреата государственных премий. Он говорил уверенно о достижениях факультета, советской передовой науке, но слишком казенным языком, прерывая оператора по ходу съемки. диктуя, как его снимать за столом. Я предчувствовал беду, и она произошла: моего главного кумира в этой передаче ТВ В.С.Фурсова, руководство ТВ выкинуло из программы из-за не художественности замысла съемки главы факультета, помпезности и неяркости выступления. А что я мог сделать? Демонстрация по ТВ была отличной, но без Декана. Я чувствовал за собой вину, старался как-то ее загладить. В ту пору, все засматривались новой программой С.П.Капицы. Сергей Петрович был в восторге от такого предложения и наметил выступление В.В.Фурсова в ближайшее время. Он прямо сказал: «Я буду рад представить уникального Декана всему Советскому Союзу!». Я пошел на переговоры к Василию Степановичу.  Он, оказывается, помнил ТВ. «Ты что, опять за старое?!». Так и не получилось представить Декана во всем его великолепии.
В семидесятые годы Ю.Л.Климонтович выступал с докладом по плазме на Большом ученом совете физфака. В те годы я регулярно посещал физфаковский совет, особенно тогда, когда ставились доклады известных ученых. Работа ЮЛК выдвигалась на соискание премии. Протеже составил Р.В.Хохлов. Неожиданно, остро выступил А.А.Власов. Но не против ЮЛК, который был дипломником у ВСФ, а против РВХ со словами: «Вы, Рем Викторович, сами не знаете, что такое страты!». Разгоравшуюся полемику быстро и умело погасил ВСФ.
В апреле 1993 года  на Ученом совете физфака обсуждался запоздалый вопрос об оставлении в аспирантуру И.Г.Румянцева, моего дипломника по кафедре  физики элементарных частиц. «Румянцев сделал выдающуюся дипломную работу на кафедре  за последние 20 лет!» - так заявил А.А.Тяпкин, зав. кафедрой. Профессор Ракобольская И.В. активно поддержала, но большинство членов совета голосовали против, набор аспирантов. ВСФ настоял на приеме. Румянцев И.Г. был талантлив и самобытен. Его больные родители жили в Латвии, и он вынужден был уехать, чтобы помочь им в выживании. Это не один пример поддержки В.С.Фурсовым талантливого студента. При утрате мной партбилета ВСФ сделал мне ужасную выволочку. Когда это дело разбиралось в парткоме, он даже показал, куда зашивали партбилет коммунисты, выходя  из окружения. Мой рассказ об этом случае ВСФ неподдельно переживал. Я отделался строгим выговором. ВСФ предлагал исключить меня из партии, но проголосовал за выговор.
Не знаю, как другие сотрудники факультета, но в Василии Степановиче Фурсове я видел обычного русского человека со своими природными достоинствами.
Профессор Кузьмин Р.Н.

Назад