Этюд об Александре Христофоровиче Хргиане
«О память сердца!»
К. Батюшков



Неравнодушные к культуре люди знают, что в Москве есть самый московский из всех музеев города — Музей художника А.В. Тропинина в Замоскворечье. Он самый московский не только потому, что располагается в камерном московском особнячке конца 18 века, а потому, что хранит историческое собрание предметов художественной культуры Москвы. Нечастым посетителям музея ничего не говорит надпись на некоторых экспонатах и витринах — «дар музею от А.Х. Хргиана». Имя дарителя более известно выпускникам Физфака МГУ, чем посетителям музея.
Этого упоминания об Александре Христофоровиче слишком мало, чтобы представить себе его живой образ. Поэтому позволю себе пересказать основное содержание его публичной лекции, с жаром и пылом рассказанной благодарной аудитории, которая не отпускала вопросами Александра Христофоровича свыше часа.
Представьте себе 1965 год, конец лета, альпинисткий лагерь Алибек (спортивное общество «Наука»), где альпинисты-участники лагеря были студентами, а альпинисты-инструктора — преподавателями вузов. Александр Христофорович любил приезжать на активный отдых именно в этот лагерь. Я невольно познакомился с ним, когда громко вслух спросил своего cтаршего товарища, студента 2 курса — «А почему атомы испускают кванты света только фиксированных частот?». Возможно поэтому проходящий мимо «благообразный» пожилой мужик» в белых тирольках (шортах) с сединой на висках, внезапно остановился от избытка явно возмущенных чувств, и начал нас разглядывать. Его улыбка с хитринкой спрашивала — с какого это возраста мы стали такими «идиотами», что разговариваем на эти темы. Это был Александр Христофорович Хргиан. Ему хотелось выяснить, на самом ли деле произнесенный вопрос важен для молодого человека, или это была «болтовня». В тот же вечер Александр Христофорович после ужина выступал в клубе лагеря с публичной лекцией. Он рассказывал о поездке в Исландию группы ученых-геофизиков, об этой стране, о своих наблюдениях там, об удивительных обычаях и о геофизическом музее под открытым небом. В те времена поездки за рубеж были редки, и интерес к лекции был неподдельный.
Половину лекции А.Х. рассказывал о поразившем его факте — исландцы работают по 14-15 часов в день и почти все поголовно работают на двух работах или учебах (может быть через 45 лет там что-то изменилось?). Первая часть рабочего дня утром занимает 7-8 часов. Потом следует полчаса отдыха и затем исландцы идут на вторую работу по 6-7 часов, или в университет на очное отделение. Заочных и вечерних учеб в нашем понимании там нет. Зарплата там высокая, и невозможно сразу понять, что же в сознании людей толкает их на ненормированную добровольную работу как при коммунизме. Может быть отсутствие светового дня зимой заставляет людей воздерживаться от уныния путем занятости?
В заключение А.Х. сказал:
— Я знаю, что многие студенты трудятся больше чем исландцы*, и альпинисту надо уметь трудиться больше, чем в Исландии, иначе в горах можно не выжить! Я желаю всем студентам научиться работать в науке и в альпинизме естественно, легко, и не меньше, чем в Исландии.
Зал встал с аплодисментами и долго не отпускал Александра Христофоровича вопросами до лагерного отбоя в одиннадцать часов вечера.
А. Рождественский
*Прим. Главного редактора: Читателям полезно вспомнить публикацию в предыдущем номере газеты о нагрузке студентов факультета «ПО СЛЕДАМ НАШИХ ВЫСТУПЛЕНИЙ».

Назад